Мы встретились в священную для меня ночь − это была ночь моего рождения. Именно в эту ночь, 700 лет назад, я стала вампиром.

Я сидела на своем любимом месте − в парке, на берегу реки. Я прихожу сюда каждую ночь, как только утолю свой голод. Сижу, смотрю на воду и звезды, думаю и вспоминаю свою жизнь. Так было и в тот раз. Но тут я услышала голос:

− Это особенная ночь, не правда ли? − сказал мужчина, появляясь у меня за спиной.

Сначала я подумала, что он такой же демон ночи, как и я. Но присмотревшись повнимательнее, я поняла, что это человек. Я очень удивилась − еще никто не мог подойти ко мне незамеченным, тем более человек. В этом было что-то странное, необыкновенное. Я так задумалась над всем этим, что не поняла, о чем он говорит. Но тут он сказал:

− Вы только посмотрите! Звезды. Кажется они изменили свое расположение. Вон там. Это ведь Ваше имя, не так ли? − я посмотрела туда, куда он указывал... и буквально остолбенела! Это и правда было мое Имя. Нет, обычных имен у меня было множество, а это было Имя, данное мне при посвящении Богиней. И наиболее удивительным было не то, что оно было написано звездами, а то, что он знал, что это мое Имя. Откуда это знать какому-то ничтожному человеку? Имя, данное Богиней, знало только несколько вампиров, присутствовавших на Посвящении. Откуда же он знает? Это меня очень заинтересовало, и я решила поговорить с ним. Потому что к этому моменту заметила еще одну странность − я не слышала его мыслей, не чувствовала его.

− Простите, − сказал он, понаблюдав за моей реакцией, − я не должен был этого говорить. Как Вас сейчас зовут?

«Он знает!» − пронеслось у меня в голове.

− Эмма, − сказала я свое последнее имя, хотя меня давно им не зовут... Просто потому, что некому...

− Эмма, − проговорил этот странный человек, с какой-то непонятной интонацией, − расскажите мне, пожалуйста, Вашу историю. Я знаю, что это не в ваших правилах. Вы, кто называет себя демонами ночи, и кого я зову темными ангелами, редко откровенничаете даже между собой. А я всего лишь человек. Но все же...

Теперь я поняла кто это. Наблюдатель. Это люди, тоже бессмертные, как и мы, но все же люди. Они веками следят за вампирами, людьми и остальными. Все, что они смогли узнать, они записывают в великую «Книгу Памяти». Их еще называют собирателями историй, за привычку приставать с таким вот вопросом к древним вампирам и вообще к тем, чья жизнь была чем-то интересна и необычна. И, хоть откровенность действительно не в наших привычках, я решила рассказать ему свою жизнь.

− Хорошо, я расскажу Вам. Вы должно быть знаете, что для меня это Священная Ночь. В эту ночь мне исполнилось 700 лет.

− Да, я знаю. Поэтому я и пришел к Вам именно в эту ночь, − он улыбнулся, и стало понятно, что он многое знает.

− Мне было 20. Это сейчас девушки в этом возрасте еще дети. Но тогда... Я была уже взрослой, замужней женщиной. У меня была двухлетняя дочь. Я любила ее больше всего на свете.

Муже же я не видела − вскоре после свадьбы он ушел на войну. То одна, то вторая... И вот мне пришло уведомление, что он геройски погиб защищая очередной город. Не могу сказать, что я любила мужа, поэтому и особого горя не было − мы привыкли к жизни без него.

Когда закончился траур, я не стала выезжать в свет и искать себе нового мужа. Нам с дочерью было хорошо и вдвоем. Но это продолжалось не долго. Вскоре, когда я сидела ночью на берегу реки (эта привычка появилась у меня еще в детстве и осталась до сих пор) я встретила Его. Он был прекрасен: черные, немного длинноватые волосы, карие глаза и чарующая улыбка. Я влюбилась с первого взгляда. Его звали Эрик. Мы встречались там каждую ночь. Позже он стал приходить к нам в гости. Все домашние обожали его. Все, кроме Элайзы. Моя дочурка при его появлении почему-то начинала плакать и просила няню отвести ее в детскую. Когда это повторилось несколько раз, я, после его ухода, спросила ее:

− Душа моя, почему же ты так относишься к Эрику?

− Матушка, −  спокойно произнесла моя малышка, став поразительно взрослой в этот момент, − он не принесет Вам счастья, матушка. Скоро в его душу вселится зло и он заберет Вас у меня. У нас всех.

− Что за глупости, дитя мое? Быть может он станет моим новым мужем и твоим отцом. Но я останусь с тобой! Навсегда! − уверенно сказала я. Ах! Не знала я тогда, что ребенок мой боится не того, что я стану меньше ее любить. Она чувствовала приближение беды.

Прошло еще какое-то время, но я его не заметила, потому что была счастлива. Но потом все изменилось − он пропал. Эрик перестал у нас появляться, приходить на «наше место» и вообще его никто не видел.

Я была в отчаянии. К тому же, мне казалось, что Элайза будет рада тому, что он пропал. Но она ходила мрачнее тучи, была со мной нежна еще больше чем всегда, а когда оставалась одна − рыдала взахлеб и все приговаривала:

− Ну вот, − глотая слезы, шептала она себе, − теперь уже скоро. Скоро. Скоро. Не хочу! Не хочу! Не хочу! − к этому моменту она уже переходила на крик, не замечая ничего вокруг и казалась одержимой.

Не смотря на все это, я не оставила привычку ходить по ночам к реке. Но теперь ее еще поддерживала надежда: а вдруг он вернется и прийдет сюда?

Это продолжалось до тех пор, пока однажды вечером, когда я собиралась идти на берег реки, Элайза не схватила меня за руки, отчаянно крича:

− Нет! Мамочка! Не ходи! Он прийдет! Не ходи! Нет! Мамочка, пожалуйста! − она все кричала и кричала... Служанки, подумав что у нее снова истерика, отвели ее в детскую. А я... Из всего, что она сейчас сказала, в моем мозгу билась только одна фраза: «Он прийдет!» Я почему-то была уверена, что она говорила про Эрика, и, как под гипнозом, пошла к реке, на «наше место». Именно там, около полуночи, на меня напал вампир. На много позже я узнала, что это действительно был Эрик. Он не стал меня убивать. Он сделал меня вампиром. Как и он.

− Как видите, моя дочь оказалась права, − тихо проговорила я, глядя на реку. В моих глазах были слезы, но я не хотела, чтобы Наблюдатель их видел, − Когда я пришла в себя, уже снова была ночь. Я лежала, боясь открыть глаза и чувствуя себя предательницей. Я предала свою дочь. Ту, единственную душу, ради которой жила.

Но лежать так вечно я не могла − глаза пришлось открыть. Оказалось, что я была в гробу. Не успела я и испугаться, как крышка открылась. Каково же было мое удивление, когда я увидела одну из наших соседок − Катрин. Я не знала ее фамилии, и, если честно, сомневалась, помнила ли она ее сама. Катрин была милой, довольно симпатичной девушкой. Хотя была у нее одна странность − она очень редко появлялась на людях, а если и видел ее кто − то ночью. Как теперь выяснилось, у нее была весьма логическая причина − она была вампиром. С тех пор я жила у нее. Она объяснила мне кем я стала, и научила всему, что должен знать демон ночи: охотиться, читать мысли людей, чувствовать «своих», как она говорила, всем правилам, да и много чему еще. Жизнь пошла своим чередом, но все же были вещи не дававшие мне покоя: Эрик и Элайза. Мне было стыдно перед дочерью, я хотела ее увидеть, поговорить с ней, извиниться. Но мне было нельзя. Разве что я сделаю ее вампиром, но я не желала ей этого. А еще я хотела увидеться с Эриком. Катрин рассказала мне, что он стал вампиром и именно поэтому исчез из моей жизни, как я сейчас из жизни Элайзы.

Катрин мне многое рассказывала про вампиров: историю, правила, традиции. От нее я и узнала о Посвящении, о Богине, и о вас, наблюдателях. Она открывала мне все тайны. Но было и то, что она отказывалась мне говорить − кто сделал меня вампиром. Еще в самом начале она призналась, что это была не она, а кто-то, кто превратив, поручил меня ее заботам.

Даже не смотря на это я ей доверяла, и делала все, что она говорила. Ослушалась ее я лишь в одном. Я следила за своей дочерью. Видела ее первый выход в свет, ее свадьбу (и, не смотря на запрет, послала ей подарок), ее детей.

Но дальше случилось то, чего мы не могли предугадать. Ее муж погиб на войне, а в городе началась эпидемия. Ее дети − полуторагодовалые близняшки − умерли от этой болезни, и сама Элайза была больна.

Единственным способом спасти ее было сделать ее такой же. Сделать ее вампиром. То, от одной мысли о чем я содрогалась от ужала, теперь казалось спасением. Но все же я боялась. Боялась, что она возненавидит меня. Тогда я и нарушила правила. Ночью я пошла к ней. Она лежала у себя на кровати. Вьющиеся, золотистые волосы, доставшиеся ей от отца, разметались по подушке. Ее глаза всегда были карими, как у меня, а сейчас они побледнели и погасли. Она была такой красивой, но сейчас стала тенью самой себя.

Когда я вошла в комнату, она меня не заметила. А я, только лишь сейчас увидев, какой она стала, вскрикнула:

− Доченька! − и упала на колени у изголовья ее кровати, даже не пытаясь утереть слезы, льющиеся из моих глаз.

От моего крика она проснулась. Когда она поняла, кто рядом с ней, ее глаза розширились от удивления, но она осталась спокойна. Она, бедненькая, подумала, что ее давно умершая мать пришла проводить ее на тот свет.

Я объяснила ей кто я и что я. И свое предложение. Но она отказалась, сказав, что хочет уйти туда − к своим детям и мужу, а не жить вечно без них. И умерла в ту же ночь у меня на руках − говоря это, я рыдала уже не тая своих слез − Когда моя дочурка была на небесах... Да-да, я уверенна, что она там, − сказала я, видя удивление, и даже недоверие в глазах Наблюдателя, − Я видела, куда ушла ее душа. Это мой особый дар. − я говорила и говорила, а на губах играла та грустная улыбка, что равносильна со слезами, − Даже когда она уже была на небесах, я все еще качала на руках оставленное ею тело. У меня была истерика. Я ушла только перед рассветом, сказав перед этим старой служанке, что Элайза мертва. Эта служанка работала еще у меня, но я не заботилась о том, что она может меня узнать.

Вернувшись в дом Катрин, я свернулась клубочком в своем гробу и не выходила оттуда больше недели. Катрин приходила каждую ночь, умоляя не морить себя голодом и жить дальше. Зря. Я не чувствовала голода, да и жить мне совершенно не хотелось.

Тогда Катрин сделала то, чего и сама от себя не ожидала. На десятую ночь моего добровольного заточения она пришла, как приходила каждую ночь. Но в этот раз не стала ни угрожать, ни уговаривать, а просто сказала:

− Лиз, − так меня тогда звали, − Я сдаюсь. Но если ты выйдешь и снова будешь жить, я расскажу тебе.. То, что ты всегда хотела узнать у меня.

К тому моменту, мне уже было все равно. Я вышла, и сказала, что согласна.

− Вот и здорово, − смеясь, захлопала в ладоши Катрин, но в ее глазах была грусть. − Пойдем! Ты должна поесть, а потом я тебе все расскажу, − и мы отправились на охоту...

− Я не буду описывать Вам это в подробностях, − лукаво улыбнулась я Наблюдателю, − скажу только, что нам понадобилось больше времени, чем рассчитывала Катрин и поговорить мы смогли только на следующую ночь...

− Помнишь ты спрашивала, кто превратил тебя?

− Конечно помню! Ты расскажешь мне?!

− Да, − улыбнулась Катрин, − расскажу. Это был Эрик. Тш-ш-ш, − при этих словах мое лицо вытянулось от изумления, − Это действительно был он. Но я прошу тебя простить его за это. И чтобы хоть как-то оправдать его я расскажу тебе его историю...

Она все говорила, а я, упав при первых же ее словах в огромное любимое кресло, видела внутренним зрением сцены, которые она описывала. Вот Катрин и Эрик, маленькими, бегают по двору − оказалось они были родственниками... Вот наше с ним знакомство... Вот...

− Он сказал мне, что любит тебя больше жизни. Да это было и видно по нему. Он собирался сделать тебе предложение, − Катрин мягко улыбнулась, видя мое недоумение, − Но все не мог решиться. Он сутками сидел в парке у реки, все думал − как?

В этом месте она снова перешла на зрительные образы, и я увидела Эрика, сидящего на качели в парке. Была ночь. Полнолуние. В лунном свете я увидела вампира, напавшего на Эрика... И тут образ изменился − я увидела Катрин, сидящую у себя в комнате. Вот выражение ее лица изменилось, она вскрикнула и выбежала из комнаты... Вот она тащит безжизненное тело Эрика в свой дом... Вот она учит его всему тому, чему учила в последствии и меня...

− Он убивался за тобой, как ты за своей дочерью. Хотел отправиться к тебе, и все рассказать.  А я не пускала, − ее лицо стало каким-то извиняющимся, будто это она виновата в наших страданиях, − Он терпел, сдерживался пока мог... Но в ту ночь... Он увидел тебя... И не смог уйти... Им овладела страсть, он потерял контроль над собой... Когда он пришел в себя и понял что он сделал... Эрик принес тебя сюда и попросил заботиться о тебе, а сам ушел. И больше я его не видела. Думаю, он боится показаться тебе на глаза. Боится, что ты возненавидишь его.

− Ты знаешь, куда он мог уйти?! − воскликнула я, забыв обо всем на свете и думая лишь о том, чтобы его увидеть снова.

− К сожалению, нет, − грустно сказала она и во всей ее позе, в выражении лица и глаз, чувствовалось страдание.

− Я должна его найти! Но как?

− Я не знаю ответа на этот вопрос. Если б знала − пошла бы искать его сама, − тревожно улыбнулась Катрин. Она уже поняла, что я собиралась делать. Меня в этом городе держала лишь дочь, но ее больше не было. И  собиралась отправиться на поиски.

Я уехала через несколько дней, тепло простившись с Катрин. Больше я ее не видела. Вскоре после моего отъезда она исчезла из этого города, не сказав никому куда и зачем направляется. Но обещала когда-нибудь вернуться. Я очень на это надеюсь, потому что очень за ней скучаю, ведь она стала мне, как сестра.

Я же отправилась в город, где жила наша Царица, наша Богиня, Акаша. Я хотела стать ее служительницей и просить о помощи. Другого способа найти Эрика я не знала.

Моя дорога была очень долгой и сложной. Города сменяли друг друга, как и имена.

И вот, наконец, я прибыла в Ее храм.Я объяснила служительницам, что я прибыла издалека, чтобы стать одной из них. Они поселили меня в жилой части храма и сказали, что решать брать меня или нет будет Богиня. Меня ждал обряд Посвящения. Я знала, что если не подойду Богине, то умру. Но не боялась. Потому что ради того, чтобы еще хотя бы раз увидеть моего любимого Эрика, я готова была даже на смерть.

Но я подошла. Я прошла обряд Посвящения и меня нарекли Именем.И, как подарок ко вступлению, Богиня обещала исполнить одну мою просьбу. Я попросила помочь найти Эрика. На что Богиня ответила:

− Я исполню твою просьбу. Но проверю силу твоей любви. Если ты достойна этого чувства − то вы будете вместе. Если же нет − не увидетесь больше никогда.

− Я согласна на все! Лишь бы увидеть его еще хотя бы раз! − воскликнула я.

− Хорошо. Едь туда, откуда ты родом. В доме, где ты родилась, сделай храм ночной, чтоб ангелы темные могли молиться своей Богине. И... жди. Он приедет туда. К тому месту, что для вас едино. Если хватит тебе терпения − встретитесь.

− Благодарю Вас, Великая, − произнесла я, кланяясь даже ниже, чем обязывал ритуал.

Я как можно скорее вернулась домой. В родительском доме я сделала ночной храм. И поставила там статую нашей Богини.Головой она почти касалась потолка.

К ее ногам приезжали молиться даже вампиры, живущие в городах за множество километров от нас. Говорят, она исполняет все молитвы. Я же забыла, что такое сон. Днем я молилась у ее ног, ведь в зал, где она стоит не проникает свет солнца. А ночью я приходила на наше с Эриком место у реки и ждала.

Вот уже более пятисот лет я так и живу. И я все еще жду, − так закончился мой рассказ, но чувствовалось, что это еще не конец.

− Неужели Вы верите, что он прийдет? − удивился Наблюдатель.

−Да! Я верю! Я согласна ждать еще тысячу лет! Две! Три! Вечно! Я знаю, что увижу его, ибо это было слово Богини, − я произнесла это в запальчивости, но как уже свершившийся факт.

− Похвальная верность, − улыбнулся Наблюдатель, − Ваша любовь и правда настолько сильна?

− Я люблю его больше жизни, − спокойно ответила я. В этом я не сомневалась ни капли.

− На мой взгляд Вы исполнили волю Богини. Вы прошли испытание, − он улыбнулся. После этого оглянулся, будто увидел кого-то за спиной, кивнул и сказал:

−Идемте. Он Вас ждет.

Вот так и исполнилась моя мечта. Благодаря вере и любви. И счастье пришло из рук того, от кого я меньше всего этого ожидала. А что было бы, откажись я рассказать ему свою историю?